Помните? Читали? Ну, слышали-то точно знаменитое «Не верю!» - фразу из мира кино и театра, произнесённую однажды К. С. Станиславским в качестве режиссёрского приёма, и навсегда ставшую легендарной, даже в быту.
Я, как член общества, ежедневно общаюсь в разных его кругах. С коллегами, медицинскими и торговыми работниками, жилкомсервисом, трамвайными и «метрошными» попутчиками - по необходимости, с кошатниками и собачниками, детьми, а также с некоторыми их родителями, с садоводами-любителями - с удовольствием. Членов правительства в моём кругу нет.
И что я слышу в последнее время?
- Не верю, - говорит первый человек из моего круга (Чимк), - что собак травят из-за того, что они гадят везде. Они их травят, чтобы шавермщики, которые собачье мясо используют, нас травили, чтобы мы померли все, а вся Россия им бы досталась.
- Не верю, - говорит второй Чимк, - что так уж нам нужна рабочая помощь извне. - Это специально их всех сюда запускают, чтобы здесь под контролем держать, чтобы они там разжижились и не смогли ничего сообща придумать и навредить нам.
- Не верю, - говорит третий Чимк, - что у нас поддерживают рождаемость. У нас её задерживают любыми способами: то очередь в сад устроят лет на пять, то в школу не попасть, в какую хочешь, то лекарства выпускают такие, что дети от них глохнут. А пособия! Смех сквозь слёзы.
- Не верю, - говорит четвёртый Чимк, - что берегут нас зимой от гололёда. Понятно же, что от слов лёд не тает и снег не убирается. Специально делают, чтобы люди бились, потому как лечиться дорого, не все смогут, так что опять-таки здоровых будет меньше. Не нужны мы государству здоровые, если вообще нужны.
- Не верю, - говорит пятый Чимк, - что культурные связи у нас развиваются со всем миром. Кто с нами сейчас будет развиваться, если мы свои культурные ценности не ценим. Продаём, вывозим, уничтожаем... Молодёжь даже русский язык не учит. Как в кино на блатном жаргоне говорят, так они и думают, что это великий и могучий русский язык.
- Не верю, - говорит шестой Чимк, - что наше государство правовое. Какое же оно правовое, если мы - главные его составляющие - самые бесправные на сегодняшний день. И закон у нас, как в поговорке: "закон, что дышло - куда повернёшь, туда и вышло".
- Не верю, - говорит седьмой Чимк, - что у нас заботятся об инвалидах. – В моём микрорайоне ни в одном доме нет железных полозьев на ступеньках к двери парадной. Как спустить или поднять коляску с инвалидом хрупкому человеку? Как? Правильно, никак. Сиди дома, инвалид. Я уж не говорю о высоте ступеней наземного транспорта. Не только инвалид, пожилой человек еле залезает.
«Не верю» - слишком часто говорят вокруг. Грустнее всего было услышать: «Не верю, что мы можем что-то изменить в нашей жизни».
Но, может быть, так только говорят, а в душе всё же надеются на лучшее. Иначе как объяснить, что другие Чимки верят и стараются сделать что-то хорошее и полезное вокруг себя, и своим, пусть маленьким, участием разуверить тех, других, кто видит нашу жизнь только в мрачном свете.
Петербург – город настроений. Сегодня их столько, что иногда не чувствуешь своего, попадая под влияние чужого. Трудно удержать в течение дня своё хорошее настроение, когда рядом шепчутся семеро Чимков. Только поддаваться им нельзя!
Сказано ведь, что уныние – грех. За ним стоит отчаяние. И тут же отказ человека верить в себя, свои силы и в то, что от наших действий действительно зависит многое.
Не стоит грешить на родной земле.
Автор: Татьяна Зимбули (Санкт-Петербург)
Источник: Электронный журнал "Женщина Москва"
Я, как член общества, ежедневно общаюсь в разных его кругах. С коллегами, медицинскими и торговыми работниками, жилкомсервисом, трамвайными и «метрошными» попутчиками - по необходимости, с кошатниками и собачниками, детьми, а также с некоторыми их родителями, с садоводами-любителями - с удовольствием. Членов правительства в моём кругу нет.
И что я слышу в последнее время?
- Не верю, - говорит первый человек из моего круга (Чимк), - что собак травят из-за того, что они гадят везде. Они их травят, чтобы шавермщики, которые собачье мясо используют, нас травили, чтобы мы померли все, а вся Россия им бы досталась.
- Не верю, - говорит второй Чимк, - что так уж нам нужна рабочая помощь извне. - Это специально их всех сюда запускают, чтобы здесь под контролем держать, чтобы они там разжижились и не смогли ничего сообща придумать и навредить нам.
- Не верю, - говорит третий Чимк, - что у нас поддерживают рождаемость. У нас её задерживают любыми способами: то очередь в сад устроят лет на пять, то в школу не попасть, в какую хочешь, то лекарства выпускают такие, что дети от них глохнут. А пособия! Смех сквозь слёзы.
- Не верю, - говорит четвёртый Чимк, - что берегут нас зимой от гололёда. Понятно же, что от слов лёд не тает и снег не убирается. Специально делают, чтобы люди бились, потому как лечиться дорого, не все смогут, так что опять-таки здоровых будет меньше. Не нужны мы государству здоровые, если вообще нужны.
- Не верю, - говорит пятый Чимк, - что культурные связи у нас развиваются со всем миром. Кто с нами сейчас будет развиваться, если мы свои культурные ценности не ценим. Продаём, вывозим, уничтожаем... Молодёжь даже русский язык не учит. Как в кино на блатном жаргоне говорят, так они и думают, что это великий и могучий русский язык.
- Не верю, - говорит шестой Чимк, - что наше государство правовое. Какое же оно правовое, если мы - главные его составляющие - самые бесправные на сегодняшний день. И закон у нас, как в поговорке: "закон, что дышло - куда повернёшь, туда и вышло".
- Не верю, - говорит седьмой Чимк, - что у нас заботятся об инвалидах. – В моём микрорайоне ни в одном доме нет железных полозьев на ступеньках к двери парадной. Как спустить или поднять коляску с инвалидом хрупкому человеку? Как? Правильно, никак. Сиди дома, инвалид. Я уж не говорю о высоте ступеней наземного транспорта. Не только инвалид, пожилой человек еле залезает.
«Не верю» - слишком часто говорят вокруг. Грустнее всего было услышать: «Не верю, что мы можем что-то изменить в нашей жизни».
Но, может быть, так только говорят, а в душе всё же надеются на лучшее. Иначе как объяснить, что другие Чимки верят и стараются сделать что-то хорошее и полезное вокруг себя, и своим, пусть маленьким, участием разуверить тех, других, кто видит нашу жизнь только в мрачном свете.
Петербург – город настроений. Сегодня их столько, что иногда не чувствуешь своего, попадая под влияние чужого. Трудно удержать в течение дня своё хорошее настроение, когда рядом шепчутся семеро Чимков. Только поддаваться им нельзя!
Сказано ведь, что уныние – грех. За ним стоит отчаяние. И тут же отказ человека верить в себя, свои силы и в то, что от наших действий действительно зависит многое.
Не стоит грешить на родной земле.
Автор: Татьяна Зимбули (Санкт-Петербург)
Источник: Электронный журнал "Женщина Москва"
Оставлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. Пожалуйста, пройдите процедуру авторизации здесь.