Виктор Шамонин-Версенев Стихи и сказки - Электронный журнал «Женщина Москва»
Электронный журнал
Наша миссия — вернуть чувство Дома
Уважаемые читатели! Приглашаем Вас стать соавторами нашего журнала и завести блог. Каждый человек узнает за свою жизнь что-то особенное, бесценное. Но об этом его так и не спрашивают… А для нас это очень важно! Подробности жизни, нюансы отношений, случайные разговоры, то, что вас удивило, заинтересовало, о чем вы задумались… Наши блоги дадут Вам возможность поделиться этим с внимательной заинтересованной аудиторией. И Ваши наблюдения, открытия не пропадут!
Ты не плачь, уставший ветер,
Полежи в стогу со мной,
Я давно тебя приметил,
За опушкою лесной;
Полежи и успокойся,
Травы буйные не мни,
И меня ты, друг, не бойся,
Красота вокруг, смотри!
Ветер лёг со мною рядом,
Душу мне не бередил.
Он меня окинул взглядом:
- Ну, спасибо, приютил.
За деревней, у речушки,
Проживал мужик в избушке,
Жизнь его была не мёд,
Воз забот он в гору прёт,
Да печали гонит прочь,
Он в работе день и ночь,
Жить ему в нужде нельзя,
В тех сыночках радость вся,
У него их трое, в ряд,
Кушать мальчики хотят!
Год за годом так и шли,
Сыновья все подросли.
Вот женился старший сын,
Жизнь у сына без кручин,
Средний сын жену привёл
И работать стал, как вол!
Жёны тоже при делах,
Та работа им не в страх,
А потом они уж в поле,
Нет семье на отдых доли
И, казалось, наконец,
Радуй сердце ты, отец,
Поживай без тех забот,
Наедай большой живот!
Да расстроен был старик,
Прячет он печальный лик,
Младший сын его, Емеля,
Был ленивым в каждом деле,
И любая та работа,
Не совсем его забота,
И жениться ему лень,
В деле он одном кремень,
Сытно, вкусненько поесть,
Да на печь опять залезть,
Сутки спать на печке той,
Чтоб до храпа, на убой!
Так минуло восемь лет,
Как-то осень встала в цвет,
Всех в работу запрягла,
Всем сейчас им не до сна,
Лишь один Емеля спит,
Сны он чудные глядит.
Добрый вышел урожай,
Закрома под самый край,
От излишков вновь навар,
Их сменяют на товар,
А потом уж нет забот,
Отдых зимний к ним придёт.
День базарный наступил,
На базар народ убыл,
Погрузился и отец
С сыновьями, наконец.
Дал Емеле он наказ,
Самый строгий в этот раз,
Чтоб невесткам помогал,
Их ничем не обижал,
А за помощь, посему,
Обещал кафтан ему,
И Емеля был согрет,
Долго он глядел им вслед,
А в деревню брёл мороз,
Стужу жуткую он нёс.
Вмиг Емеля влез на печь,
Сбросил он заботы с плеч,
Той минуты не прошло,
Храпом домик сотрясло.
Да невестушки в делах,
При своих они правах.
Дел по дому пруд пруди,
Да ещё дела в пути.
Наконец, свистульки-трели,
Тем невесткам надоели,
К печке двинулись они,
Слов сдержать уж не смогли:
- Эй, Емеля, ну-к, вставай,
Всяких дел по дому, в край,
Хоть воды нам принеси,
Гром тебя здесь разнеси!
Он сквозь дрёму отвечал,
Им с печи слова швырял:
- Неохота за водой,
На дворе мороз такой,
У самих же руки есть,
Легче вёдра в паре несть,
А тем, боле, задарма,
Не свихнулся я с ума!
Прорвало невесток тут,
В бой они опять идут:
- Что сказал тебе отец,
Помогать нам, наконец?!
Если ты пойдёшь в отказ,
Пожалеешь, знай, не раз,
Горьким выйдет тот кисель,
Про кафтан забудь, Емель!
Тут Емеля заюлил,
Он подарки так любил,
С печки тут же стал вставать,
Словом их давай хлестать:
- Что кричите на меня,
Вишь, уже слезаю я!
Разорались, дом трясёт,
Мертвяка ваш крик проймёт!
Он топор и вёдра взял,
До реки трусцой домчал,
Стал он прорубь ту рубить,
Рот зевотою сушить,
Нет в работе куража,
На печи его душа!
Долго прорубь он рубил,
Чуть не выбился из сил,
Вёдра полны, наконец,
Думку думает, делец:
«Ох, водичка, тяжела,
Руки рвёт мои она!
Только б мне её донесть,
Да на печь скорей залезть»!
Вдруг в ведро Емеля, глядь,
Он чудес не мог понять,
Щука плещется в ведре,
Тесно ей в такой воде!
Вмиг Емеля рот раскрыл,
Удивлён Емеля был:
- Поедим ушицы всласть,
Не дадим добру пропасть,
И котлеток сотворим,
Вечер славно посидим!
Только молвит щука та:
- Из меня горька уха,
И котлетки, знай, горьки,
Боком вылезут они,
Лучше слушай и вникай,
Да на ум себе мотай!
Возвратишь меня домой,
Стану я тебе рабой,
Все капризы, друг, твои,
Я исполню, говори!
А слова мои проверь,
Повторишь их вслух, Емель,
«По хотению Емели,
Без особой канители,
Да по щучьему указу,
Мой каприз исполни сразу»,
А капризам тем, дружок,
И конца неведом срок!
Поражён Емеля был,
Рот он в радости раскрыл,
Щуке верил и внимал,
Глаз со щуки не спускал.
Он и двинул тут же речь,
Слов Емеле не беречь:
- По хотению Емели,
Без особой канители,
Да по щучьему указу,
Мой каприз исполни сразу!
Сами вёдра пусть идут,
Сами к дому путь найдут!
Вдруг издал Емеля крик,
Он ловил счастливый миг,
Вёдра двинулись вперёд,
Без его совсем забот,
Шли тихонько, без труда,
В них не плещется вода!
Щуку в прорубь он пустил,
Вслед за ними припустил.
Вёдра сами ходом в дом
И на место стали в нём,
И Емеля место знал,
Тут же печку оседлал,
Храп он в домике несёт,
Никаких ему забот!
Да невестушки не спят,
Вновь Емелю тормошат:
- Ей, Емеля, ну-к, вставай,
Наруби нам дров давай!
Шлёт Емеля им ответ,
Суеты в нём просто нет:
- Я, извольте знать, ленюсь,
Делать это не возьмусь!
Вон, под лавкой, есть топор,
Да и выход есть на двор!
Те невестки сразу в крик,
Не впервой им мять язык:
- Обнаглел ты уж, Емель,
Зададут тебе, поверь!
Обижать не стоит нас,
Про кафтан за нами глас!
И Емеля шустро встал,
Он подарки обожал:
- Всё, невестушки, бегу,
Отказать вам не смогу,
Нарубить мне дров пустяк,
Вам я, милые, не враг!
Только женщины за дверь,
У Емели шаг не мерь.
Он на печь обратно, шасть,
Речь он тихо начал прясть:
- По хотению Емели,
Без особой канители,
Да по щучьему указу,
Мой каприз исполни сразу!
Эй, топор, скорей вставай,
Поработай, друг, давай,
А потом домой спеши,
Вновь под лавкой той лежи,
А дрова пусть в дом идут,
В печку сами упадут!
Ну, а я вздремну чуток,
Этак, суток так с пяток!
И топорик скок во двор,
Стал рубить дрова топор.
Нарубил он много дров
И под лавку, был таков,
Те дровишки в печку, прыг,
Разгорелись в один миг.
Шло за ночью утро вслед,
В окна брызнул слабый свет,
А морозец вновь на круг,
Стал морозить всё вокруг,
Огонёк дрова съедал,
Без дровишек он страдал.
Вновь невестки кажут лик,
Прут к Емеле, напрямик:
- Ты, Емеля, в лес езжай,
Дров на вывоз запасай,
И в отказ идти не смей,
Нас, Емеля, пожалей,
Коль обидишь нас Емель,
Пропадёт кафтан, поверь!
Он с печи тихонько слез
И на дворик, под навес,
В сани лошадь он не впряг,
Развалился в них, чудак!
Посмеялся тут народ,
Смех по улицам идёт,
А Емеля, в тех санях,
Людям речь явил в размах:
- Эй, людская простота,
Отворяй мне ворота!
Вам, народец, доложу,
По дрова я в лес спешу!
Чудеса народ творил,
Ворота пред ним открыл:
- Ты, Емель, не тормози,
Много дров домой вези!
Запрягайся и в галоп,
Остуди, Емеля, лоб!
Смех волною покатил,
Рот неспешно он раскрыл:
- По хотению Емели,
Без особой канители,
Да по щучьему указу,
Мой каприз исполни сразу!
Эй, езжайте сани в лес,
Там, в лесу, наш интерес!
С места сани сорвались,
По дороге в лес неслись.
Диву дивится народ,
Он чудес сих, не поймёт!
Прикатил Емеля в бор,
Проявил в словах напор:
- По хотению Емели,
Без особой канители,
Да по щучьему указу,
Мой каприз исполни сразу!
Ну-к, топорик, навались,
До семи потов трудись,
И с дровишками, домой,
Я ж посплю часок-другой!
И Емеля вмиг уснул,
В ус себе он и не дул,
А топор был молодец,
Погулял в бору, делец,
Был в работе голова,
Бор пустил он на дрова,
В сани скоренько убыл,
В них топор чуток остыл.
Сани двинулись домой,
Те дрова в санях – горой.
Спит Емеля на дровах,
Спит с румянцем на щеках!
Оказался слух так скор,
Царь узнал про этот бор.
Возмутился он: - Наглец,
Это за свинство, наконец?!
Порубить мой бор в куски,
Вправлю я ему мозги!
Бьёт тревогу царь в набат,
Шлёт за ним своих солдат,
И солдаты, прямиком,
Ворвались к Емеле в дом,
Стали мять ему бока,
Разбудили в нём зверька.
Слёз Емеля не скрывал,
Он слова в кулак шептал:
- По хотению Емели,
Без особой канители,
Да по щучьему указу,
Мой каприз исполни сразу!
Бей их, палка, не ленись
Перед ними не срамись!
С места палка сорвалась,
До солдат тех добралась.
Им, служивым, и не снилось,
Так попасть в её немилость,
И позора им не смыть,
Убегали, во всю прыть,
Синяков сокрыть не смели,
Был доклад их о Емеле.
В гневе страшном государь:
- Он воистину дикарь!
Так избить моих солдат,
Не пойдёт такой расклад!
Во дворец его, к утру,
Битым быть теперь ему!
Да Емеля крепко спит,
В доме храп волной висит.
Вот за ночью, наконец,
От царя к нему гонец.
Офицер тот - мокрый ус,
Испытал он власти вкус:
- Одевайся, жук, скорей
И до царских марш дверей!
Чужд Емеле сильный крик,
Перед ним он кажет лик:
- Царь ваш может подождать,
На указ мне наплевать!
Как на двор придёт капель,
Соизволю к вам я, в дверь!
Возмутился, сей гонец:
- Ты, Емеля, не жилец!
Офицер поднял кулак,
Дал Емеле он тумак,
Пал Емеля вмиг с печи,
Позабыл, где калачи.
Вдруг Емеля стал бледнеть:
- Дам тебе ответ, заметь!
Ты же, братец, офицер
И такой даёшь пример?!
Офицер усы утёр,
Он вступать не хочет в спор:
- Ты ещё и возражать,
Служку царского пугать?!
Я кому сказал, вперёд,
И раскрой попробуй рот!
Тут Емелю бес толкнул,
Он в словах уж не тонул:
- По хотению Емели,
Без особой канители,
Да по щучьему указу,
Мой каприз исполни сразу!
Покажи нам гнев, ухват,
Ты на дело точно хват!
В гневе стал ухват летать,
Служку царского гонять.
Резво он к царю бежал,
Сказ царю в слезах сказал.
Царь готов был вынуть меч,
В гневе он и начал речь:
- Кто доставит, наконец,
Мне Емелю во дворец?!
Дам медальку, посему,
Да деньжат ещё тому!
Вмиг нашёлся хитрый чин,
Говорил с царём один,
До невесток поспешил,
Обо всем их расспросил,
Про кафтан от них узнал
И Емеле клятву дал,
Мол, поедешь ты со мной,
Ждёт тебя кафтан любой,
Да ещё подарков много,
Даст ему он на дорогу!
Тут Емеля и раскис,
На плечах его повис:
- Поезжай-ка ты, гонец,
Без огляда, во дворец!
За себя я поручусь,
За тобою вслед примчусь,
Свой кафтан заполучу
И такой, какой хочу!
Хитрый чин убыл без бед,
Изложил царю секрет,
А Емеля в думку впал,
Он на печке рассуждал:
- Как же я оставлю печь,
У царя там негде лечь?!
Долго он ещё сидел,
Весь от думок тех потел,
Осенило разом, вдруг,
Мысль его пошла на круг:
- На печи поеду, так,
А иначе мне никак,
На ногах своих ходить,
Можно им и навредить!
Слов Емеля не искал,
Он слова в уме держал:
- По хотению Емели,
Без особой канители,
Да по щучьему указу,
Мой каприз исполни сразу!
Поезжай ты, печь, к царю,
А я сон свой досмотрю!
Печка с места подалась,
Вмиг к дороге добралась,
По дороге резво мчит,
Из трубы дымок струит.
Вот примчалось, наконец,
Печка - диво во дворец.
Царь картину эту зрел,
На глазах у всех белел,
Взгляд к Емеле обратил,
Строго с ним заговорил:
- Ты зачем же царский бор,
Запустил под свой топор?!
За поступок, сей дурной,
Ты наказан будешь мной!
Да Емеля не дрожал,
Он с печи ответ держал:
- Всё «зачем», да «почему»,
Я тебя, царь, не пойму!
Ты кафтан мне подавай,
У меня ведь время в край!
Царь открыл мгновенно рот,
На Емелю он орёт:
- Ты, холоп, царю дерзишь,
Раздавлю тебя я, мышь!
Ты опух от сна уж весь,
Полежать надумал здесь?!
Да Емеле не вопрос,
Речь царя из слов-угроз!
Он на дочь царя глядит,
Счастья в нём поток бурлит:
«Ох, красавица, не встать,
Дело нужно мне верстать,
И к царю в зятья попасть,
Захотелось, прямо страсть»!
Развязал он язычок,
Шлёт Емеля слов поток:
- По хотению Емели,
Без особой канители,
Да по щучьему указу,
Мой каприз исполни сразу!
Пусть же доченька царя,
Тут же влюбиться в меня!
И давай-ка, печь, домой,
Во дворце хоть волком вой!
Больно царь до слов охоч,
Вон, на двор ступает ночь!
Из дворца он покатил,
Царь словечки проглотил,
Стал он в гневе зеленеть,
Местью праведной кипеть.
А Емелю печь несёт,
Снега шлейф за ней идёт,
Прикатила печка в дом
И на место стала в нём.
Вот идёт в народ молва,
В каждом доме те слова,
Про любовь царёвой дочки,
Про её бессонны ночки.
Царь ругает денно дочь:
- Я устал слова толочь!
За Емелю не отдам,
Это просто, знаешь, срам!
Дочь не слушает отца,
Ей сейчас не до словца.
Осерчал в момент отец:
- Это дерзость, наконец!
Свадьбе этой не бывать,
Вам наследства не видать!
Слуг он вечером собрал,
Им приказ жестокий дал:
- Нужно им задать урок,
Изготовьте бочку в срок,
В изготовленную бочку,
Посадить такую дочку,
И Емелю вместе с ней,
Им так будет веселей!
К морю бочку ту свезти,
Приговор там привести,
Бочку сразу в море бросить,
Пусть её волнами носит!
Слугам выпал в первый раз,
Исполнять такой приказ,
Но ослушаться нельзя,
Бочек много у царя,
Посему и жалость прочь,
И приказ свершился в ночь.
Бочка скоро на просторе,
Бьёт её волною море,
В бочке той Емеля спит,
Сны свои опять глядит.
Скоро страх его поднял,
Он спины не разгибал,
В темноте и страхе том,
Бил он словом, напролом:
- Кто здесь рядом, отвечай,
Или двину, невзначай?!
Он дыханье затаил,
Голос рядом очень мил:
- Здесь, Емеля, дочь царя,
Не ругай меня ты зря.
Заточил отец нас в бочку
И на том поставил точку.
В море мы сейчас с тобой,
В споре с пагубной волной,
А погибнуть нам, иль нет,
Лишь у Господа ответ!
Вмиг Емеля понял суть,
Он готов исправить путь:
- По хотению Емели,
Без особой канители,
Да по щучьему указу,
Мой каприз исполни сразу!
Налетай же, ветерок,
Чтоб в беде ты нам помог,
Занеси нас в дивный край,
Нас из бочки вызволяй!
Ветер тут же налетел,
Бочку с ходу завертел,
Он её с воды схватил,
Вверх с собою потащил,
Как до берега донёс,
В щепу бочку он разнёс,
И умчался стороной,
Тишь оставил за собой.
Дивный остров встретил их,
При красотах всех своих,
Золотой дворец на нём,
Птиц полным-полно кругом,
А в сторонке та река,
В ивах чудных берега,
Воды реченьки чисты,
Есть берёзки у воды,
А в округе - светлый лес,
Да луга цветных небес,
А Емеля, сам не свой,
Пред царевной молодой.
Он в любви своей горел,
Ей признаться в том посмел,
Да и ей любви не скрыть,
Сердцу надобно любить.
Свадьба длилась три недели,
За столом все дружно пели.
Ел народ и много пил,
Шутки добрые творил,
И невестки те плясали,
И отца не забывали,
Братья тоже веселились,
Все на свадьбе породнились.
Царь покаялся в грехах,
Он ходил два дня в слезах,
Трон Емеле царь отдал,
И ничуть не горевал.
А Емеля, уж царём,
К щучке той явился днём,
Перед ней спины не гнул,
Волшебство он ей вернул.
Десять лет с тех пор прошло,
Ох, водички утекло!
Царь Емеля, видит Бог,
Под собой не чует ног.
Правит сутки, напролёт,
Хорошо народ живёт,
У Емели пять детей,
Пять прекрасных сыновей.
Только, правда, пятый сын,
Уж совсем ленивый, блин!
Есть ещё один секрет,
Пусть его узнает свет!
Царь воздвиг за троном печь,
Да ему на час не лечь,
Коль теперь ты, братец, царь,
То бока свои, не жарь!
А на печь нашёлся спрос,
Держит сын по ветру нос.
Он на печке сутки спит,
Царь на сына не кричит.
Конец
Автор: Виктор Шамонин-Версенев
Художник: Мирослава Костина
Веет утренней прохладой,
По лугам звенит роса,
У дорог коровье стадо,
Топчет полюшко овса.
В роще тёмной и широкой,
Кажет зорька синий взгляд,
Глаз не прячет с поволокой,
Одевает свой наряд.
Месяц жёлтый, одинокий,
Покатился в зелень трав,
Удалился в сон глубокий,
Цвет и удаль растеряв.
В божьем храме поднебесном,
Песни дедов и отцов.
Хрупкий луч над перелеском,
Ловит запахи цветов.
В шелесте белых берёз,
Есть какая-то нежность,
С запахом девичьих кос,
Плывущая в безмятежность
Над зеленью трав высоких,
Обнимающих голубое небо,
Под шапками облаков одиноких,
Роняющих слёзы слепо,
По твоим, Русь, просторам,
Без конца и без края,
Сплетается в заревые узоры
И дальше, к берегам рая.
Плывёт черемуховый дым,
Поют серебряные птицы,
Покой под небом голубым,
Звенят у рощицы криницы.
Порхают запахи цветов,
Травы и дикой мяты.
Рассвет белёсый у стогов,
Тревожный и лохматый.
Уснула ночка во бору,
Резвится в сонме грёз,
Забавный ветер на яру,
Звенит пригоршней рос.
Автор: Виктор Шамонин-Версенев
Аудиостихотворение ПЛЫВЁТ ЧЕРЕМУХОВЫЙ ДЫМ... слушать, скачать, читает Михаил Киселёв:
Солнце встало у ворот,
Чрез лесок лиса идёт,
В лапах лисоньки петух,
В радость ей куриный дух.
Подошёл к лисичке волк,
Разговор он с ней завёл:
- Вижу ты, лиса, цветёшь,
С петушком домой идёшь?!
Угости меня, не жмись,
Добрым делом запасись!
Села лисонька пред ним,
Взгляд лисы неуловим:
- Обленился ты уж, друг,
Оглянись скорей вокруг!
Там, в деревне, домик есть,
Побывать в нём, волк, за честь,
А хозяин в нём - простак,
Раздаёт их просто так!
Так что, милый, поспеши,
Будешь кушать от души!
Волку слов не нужно красть,
Он раскрыл мгновенно пасть:
- Видно, надобно бежать,
Лапы в дело подключать,
А зевнёшь, так разберут,
Пошустрей быть нужно тут!
Развернулся волк и в путь,
Стал он ход к деревне гнуть,
Домик ветхий отыскал,
Волк ломиться в двери стал:
- Эй, хозяин, открывай,
Петушка жирней мне дай,
Чтоб окрасом был пригож,
Чтоб он нравом был хорош!
Вышел рыжий мужичок,
Слов он в ступе не толок:
- Коль ты, волк, явился сам,
Петушка тебе я дам,
Будешь ты, дружочек, сыт,
Петушок и свеж, и мыт!
Мужичок в сарай свернул,
Следом волк за ним рванул.
Мужичок схватил ухват,
Обогрел им волчий зад!
Волк от боли ошалел,
Пулей к лесу он летел,
Сел под старый жёлтый куст,
Не смыкал он жарких уст:
- Ну, даёт дрозда мужик,
В драке он и зол, и дик!
Угостил, что не унесть,
Зад болит до зуда весь!
А лиса уж тут как тут,
Глазки лисоньки снуют,
Утка в лапе у лисы,
Гладит лисонька усы:
- Вижу, волк, ты кем-то бит,
Вон, в глазах тоска стоит!
Перепутал, чую, дом,
Видно, бес ютится в нём?!
Волк обиды не держал,
Просто он лисе сказал:
- Да, лиса, не повезло,
Может, с тропочки снесло?
Да теперь не горевать,
Мне бы боль, лиса, унять,
А тебе опять везёт,
Запасёшь жирка на год!
Держит лисонька ответ,
В лисьих глазках яркий свет:
- У деревни дворик, друг,
Нет души людской вокруг!
Во дворе утят, не счесть,
Покажи, каков ты есть!
Волк секунды не стоял,
Двор он к ночи отыскал,
Прыгнул тут же волк во двор,
Лапы он в траве простёр!
Пёс над ним горой завис,
Взгляд его струился вниз.
В страхе волк глядел на пса
И лежал он, чуть дыша.
Пёс в охотку в драку влез,
С волка вмиг слетела спесь.
Пёс бил волка, не жалел,
Волк на шёрстку оскудел,
Как бежал, не помнил сам,
Сбросил вес на килограмм!
Скоро волк упал под куст,
Вдруг он слышит веток хруст.
Подошла к нему лиса,
В тех глазах её слеза:
- Потерял ты хватку, волк,
Сам себя совсем извёл,
Шёрстка клочьями висит,
Неприглядный просто вид!
Ты давай-ка, подлечись,
К Мишке в горе заявись,
У медведя есть медок,
Он в болезни мне помог,
И тебе поможет, друг,
Вмиг избавишься от мук!
Бочка с мёдом у двери,
Больше мёду ты бери!
Волк в любви к лисе вздохнул,
Путь он к Мишке повернул,
У двери он бочку зрит,
Взгляд его огнём горит.
Волк в бочонок сунул нос,
Лапы он над ней занёс!
Вдруг проснулся тот медведь,
Мишка стал глаза тереть:
- Разрази меня гроза,
Это, что за чудеса?!
Сил медведь не пожалел,
Волка лапой он огрел.
Волк от боли сжался в ком,
В лес рванул он, напролом!
Под сосною волк залёг,
В речи волк совсем размок:
- Что поделать мне с собой,
Не хочу я жить, порой!
Нужно лисоньку спросить,
Как мне дальше нужно жить?
За сосной лиса стоит,
Лап она не шевелит:
«Ах, какой наивный волк,
В думах весь себя извёл!
Что ж, продолжим завтра ход,
Пусть в крапиву он идёт,
Коль сошёл с него окрас,
Ей лечиться, в самый раз,
А сейчас пора мне в сон,
Никому не в тягость он!
Утро вечера мудрей,
Спи, волчок, не хмурь бровей»!
Конец
Автор: Виктор Шамонин-Версенев
Рисунки: Виктор Шамонин-Версенев, нарисованы автором сказки в нейросети
В серебре уснувший бор,
Разметала косы вьюга,
Взгляд бросает на простор,
Кротко слушает пичугу,
Нет забот ей и печали,
Свет исходит от небес,
Укрывает ночка дали,
Укрывает в спешке лес.
Вьюга встанет спозаранку,
Недовольной и смурной,
Станет снежить под тальянку,
Вить узоры день-деньской.
В светло-жёлтых берёзках
Схоронился закат,
На полянках неброских,
Ночь из лунных заплат,
Вдоль дорог буераки,
Трав пожухлых луга,
Ветерки-забияки,
Треплют в скуке стога.
Бледно-серая тень -
Деревенский мосток,
Все дома набекрень,
Сир погост и широк,
И летят журавли,
Через чёрную гать,
Прячут слёзы свои,
В поднебесную гладь.
Смотрит закат молчаливый,
В светлые очи озёр.
К облаку жмётся стыдливо,
Слёзы роняет на бор.
Ветер в небесной купели,
Слушает песни веков.
Зорька уснула в постели,
Средь неизвестных миров.
В дрёме просторы и дали,
Месяц завис над рекой.
Ноченька в чёрной вуали,
Встала на берег крутой.
Автор: Виктор Шамонин-Версенев
Читает: Михаил Киселёв:
Прожила лиса без бед,
Не один десяток лет,
Никогда не дула в ус,
Ощущала жизни вкус.
Тут явилась старость к ней,
Хоть рекою слёзы лей,
Силы в лапах никакой,
Ей не в радость свет дневной.
Рассуждать лиса взялась:
- В лужу мне нельзя упасть!
У медведя есть изба,
В ней пожить моя судьба!
Слов лисичке не толочь,
Мысль легко с собой волочь,
Заявилась к Мишке в дом,
Бьёт лиса пред ним челом:
- Милый Мишенька, мой свет,
Жизнь моя теряет цвет.
Стала старой я совсем,
Много сплю и мало ем.
Дай в избе ты мне пожить,
Мне себя не прокормить!
Пожалел её медведь:
В нежно-тихую рань
Просыпаюсь в лугах,
И куда я ни глянь,
Ночка дремлет в стогах.
Льёт небесная высь
Дивный набожный свет,
Там тебя заждались,
А, быть может, и нет.
Я смеюсь и пою,
Благодать и покой,
Обнимаю зарю
И дышу синевой.
В тумане сонная низина,
Спешит денёк за косогор,
Застыла в неге луговина,
И вышла ночка на простор,
Примчался ветер босоногий,
Застыл у чахлых деревень,
И месяц худенький, убогий,
С трудом взобрался на плетень.
Серебрится речка,
Дремлет старый пень.
Зорька яркой свечкой
Зажигает день.
Вдалеке берёзы
Стайками стоят.
Росы, словно слёзы,
Янтарём горят.
Прямо надо мною
Голубая шаль,
А за той верстою,
Снова будет даль.
Там, за косогором,
Мой цветочный рай,
Встретимся мы скоро,
Ты меня встречай,
А пока немножко
Орошу уста,
И опять в дорожку,
За верстой верста.
Автор: Виктор Шамонин-Версенев
Читает: Михаил Киселёв
У козы полно забот,
Не один в домишке рот,
У козы детишек пять,
Ей кровати не знавать,
Накормить их нужно всех,
Нет во времени прорех.
Как-то раз, коза в слезах,
Ту уду нашла в кустах,
И на речку, прямиком,
В думах горьких об одном.
Вдруг козе навстречу волк,
В рыбной ловле знал он толк.
Рыбы волк тащил мешок,
Рыбий запах с ним волок.
У козы мелькнула мысль,
Страх козы над ней завис:
«Волк, хотя и сущий бес,
К волку есть мой интерес!
Рыбка будет, волк, моя,
Обману, глупец, тебя!»
Пред козою волк предстал,
Громко он козе сказал:
- Нет уж в речке рыбки той,
Рыбка вся в мешке, со мной!
Да коза пред ним стоит,
В думке вдаль она глядит.
Бросил волк под куст мешок,
Заорал, как только смог:
- Разрази тебя гроза,
Ты глухая что ль, коза,
Иль тебя сейчас умять,
Что без дела мне стоять?!
А коза ему в ответ:
- Погоди смешить ты свет!
У меня в лесу сарай,
Мяса в нём скопилось в край,
Коль испортится, беда,
Сколько вложено труда?!
Удивился сильно волк,
Пред козою он расцвёл:
- Где ж ты мяса набрала,
На охоте, что ль была?!
Да коза не ищет слов,
У неё ответ готов:
- Я охочусь каждый день,
Мне охотиться не лень,
У меня рога, что сталь,
Ими только живность жаль!
Их кузнец мне день ковал,
День на лоб мне надевал,
Потрудился, что сказать,
Мне голодной не бывать!
Первым был убит кабан,
Он скончался, волк, от ран,
А за ним сражён верблюд,
Бой с ним длился пять минут,
А потом притопал слон,
И погиб в минуту он!
Мясо мне уж, поперёк,
Угостить бы рыбкой мог!
Слился волк в единый ком,
Огляделся он с трудом,
Вдруг попятился назад,
На тропе оставил взгляд,
Чрез кусты бегом рванул,
Сто сосёнок обогнул,
Десять ветхих деревень,
Не один сломал плетень,
Правда, слёз он тех не лил,
Видно, волк, про них забыл,
А коза та под кусток,
На плечо взяла мешок,
В смехе шла она домой,
Смех разносит за собой,
Будет рыбки в край запас,
Он порадует, не раз.
Волк, с тех самых страшных дней,
Не встречался больше с ней,
До сих пор в нём страх живёт,
Стороною волк идёт,
Даже спит он, видит сон,
Что козой повержен он.
Конец
Автор: Виктор Шамонин-Версенев
Художник: Инна Якубсон
В лугах задумчивых с цветами,
Мелькают проблески зари.
Неспешно ночь под небесами,
Сбирает звёздочки в лари,
Скатился месяц на задворки,
Уснул в соломе без забот,
Денёк белёсый на пригорке,
Косички травушке плетёт.
Ой, сторона моя, сторонка,
Моя безмерная печаль,
Вдали часовня-старушонка.
Платочка серая вуаль.
В луга, в луга,
Забыть печали,
Там пахнут свежие стога
И манят дали,
Там росы чистые и свет,
Парит там ангел над цветами,
Там, в травах, скину пару лет,
Там ночь потрогаю руками.
Там я найду себе приют,
Там в стог прилягу у дороги,
Пусть дождь и ветер травы мнут
И совы ухают в тревоге,
А утром ранним, в час хмельной,
Пойду я лугом, напрямую.
Там церковь встала над рекой,
Я помолюсь за Русь святую.