|
(архитектурная прогулка)
В тот день тучи над куполами храмов Александро-Невской лавры играли с солнцем последнюю осеннюю сюиту, суля близкую прохладу, намекая на хандру и долгие ожидания первой травы.
Издалека купола выстраивались в одну из петербургских панорам, еще не забитых стеклопакетными сосульками и кульками. Вторжение промышленности начала ХХ века кажется еще тактичным, конструкции и краны появляются как первые ростки нагрянувших сегодня проблем. И все же – не режет еще глаз даже гостиница МОСКВА.
А далекая память послевоенного (без велосипеда, без фотоаппарата) детства хранит откосы берегов правого берега Невы с трубами и трубочками сливных ароматов из близлежащих деревянных лачуг, утлые суденышки на зимних постаментах-квартирах и людей с закусками. Сиротливые их взгляды в даль реки, в завихрения омутов, моторный многократно повторяемый разговор о довоенной рыбалке и о той последней блокадной, когда и еда рядом, плещется в простуженной Неве, да силы на исходе – руки не поднять, воды не зачерпнуть, ободряющего слова не вспомнить…
Наслоились кадры, отпечатались на воспоминания тех, кто видел эти берега еще раньше - в конце ХIХ века.
Ни о какой постоянной переправе через Неву в этом месте еще не помышляли. И взгляды отцов и дедов тех «рыбаков» останавливались на гуляющей по выходным дням петербургской публике. Гуляющей не по берегу – на прогулочном кораблике, с музыкой и со счастливой одурью молодости. Отдыхающие ежились в порывах осеннего дня: где оказались? Признаки столицы в знакомых очертаниях лавры, в оставшемся позади причудливом (не русском) пятиглавии Смольного собора: не раскидистого, собравшего купола в пучок, устремившего их ввысь. А здесь - провинция, один из ее транспортных узлов.
Публика с любопытством разглядывала логистические сюжеты на пристанях левого берега Невы перед теми же куполами лавры, и забытым теперь запахом астраханской бахчи с барж, открывших свои закрома грузчикам: уже завтра город наводнится горками плодов, а сегодня – до ночи разгрузка, заработки и сытый ужин у ночных костров…
По узкой береговой полосе правого берега брели мужики с перекинутыми через плечи лямками. Тянули баржи со стороны Ладоги к пристаням, амбарам, буянам. Знакомый сюжет. Да, - это бурлаки. Только не на волжских плесах, а близ Петербурга. Репин дважды ездил на Волгу, создал сотни портретов бурлаков, но момент вдохновения настиг его в Петербурге. Здесь же написана и сама картина. Так художественный символ труда – наемного, тяжелого, безрадостного рождался на окраинах столицы под прикрытием светлых лаврских куполов. Сопровождался запахом дешевого лосьона от разбитых арбузов.
Газпромовские початки, архитектурные нахлобучки сказочника Перро в Коломне заглушают память, сужают поле зрения. Объектом интереса становятся не панорамы, а детали былых перспектив. Воссоздаем, реконструируем прошлое внутри себя. А что оставим детям нашим? Фамилии губернаторов и газо-нефтяных магнатов, жирующих на росте цен за баррель.
Текст и фото – Валерий Дмитрян
Дизайн фото – Ирина Колесникова
|